Как далеко можно зайти в желании помочь потерявшемуся ребёнку? В случае с Арараги, который вернулся к роли рассказчика, ответ лежит слишком далеко, за завесой времени. Покорно (хоть и неосознанно) следуя дерзкому предзнаменованию Хатикудзи, он заботится о своей юной подруге и её судьбе в этой части культового цикла, героически неспособный найти свой собственный путь домой. Таким образом, эта история повествует о самом путешествии, о мрачном медовом месяце, о путешествии в прошлое, которое он совершил вместе с обитателем его тени, Синобу. Даже будучи актёром, который не уважает хронологию событий, отвешивая свои мета-комментарии, она берёт торт, или пончик, перематывая часы, чтобы положить начало этому извращённому роуд-муви, который, по большому счёту, никуда не ведёт, во всяком случае пространственно. Это Кабуки, но отнюдь не театр, а история с характерным «отклонением», как в искажённом видении мира, как в образе богемы. Или, возможно, о легендарном вампире, который когда-то искал смерти, и о старшекласснике, который когда-то выпал из жизни, делая всё возможное, чтобы позаботиться об обескураживающем богатстве отклонений в провинциальном городе. (c)