Читая столь разнообразные книги Бурьяка, я не раз прищелкивал пальцами от радости. Возможно, многие, или даже почти все, изложенные в них идеи спорны, но уже один только стиль, пафос, хлесткий, злобный, живой, делает его писателем редкого ныне ранга. Этот пафос бесспорен, его нельзя подделать… Как известно, без некоторой доли безумия гений невозможен; Александр Бурьяк, точно, безумец, самоупоенный, бескомпромиссный, сознательный и упрямый. Он отпугивает от себя серых посредственностей, неповоротливых совписов, забивших поры литературного организма, ибо он — другой породы… Он — бессеребренник, философ, алчущий и взыскующий, ставящий неудобные вопросы и дающий на них не менее неудобные ответы. Нетрудно понять, почему Бурьяк до сих пор не издан — ни на родине в Беларуси, ни в России. Ах, я и сам такой. Там, где давно и усердно рука руку моет, одинокой и непокладистой индивидуальности приходится трудно. Тем не менее, Бурьяк сознательный антизападник и славянофил, — настоящий мыслитель должен уметь подняться над личным, над человеческим, слишком человеческим…