Этот трагичный по своей сути роман может быть сложен для восприятия -- явь и сон, галлюцинации и реальность в нём постоянно пересекаются и сплетаются в нечленораздельный комок событий. Однако это совершенно намеренный и осознанный авторский ход. Мигель Анхель Астуриас говорил: "Наши романы кажутся европейцам лишенными логики и здравого смысла. Однако они страшны вовсе не потому, что мы хотим испугать читателя. Они страшны потому, что с нами происходят страшные вещи."

Так и в «Сеньоре президенте» читатель испытывает шок от происходящего и содрогается от бесправия и незащищённости персонажей. Кажется, что им ничто не может прийти на помощь. Несмотря на то что в романе нет конкретных названий и дат, известно, что побудительным мотивом написать своё произведение для Мигеля Астуриаса стали его собственные воспоминания о кровавом режиме Мануэля Э. Кабреры. Автор, блестяще владеющий словом, изображает порочный и несправедливый мир Гватемалы начала ХХ века, а переводчицы на русский язык Наталья Трауберг и Маргарита Былинкина в полной мере сохраняют выразительность и насыщенную образность письма Астуриаса для русскоговорящего читателя.

Менее пугающим и болезненным роман от этого однако не становится: сцены пыток, приведение приговора в исполнение, отпевание мёртвого младенца, пребывание в заточении, отчаянные попытки героев спасти себя или положение близких... Весь роман -- одно сплошное больное место. Гениальность стиля Мигеля Астуриаса таится в умении подбирать метафоры и искусно выточенные сравнения. Благодаря этому приёму читатель не только считывает отношение автора к персонажам, но и глубже проникает в их восприятие, в том числе на сенсорном уровне. Пример:

"Гнилая кровь зари окрасила горы — края глубокой воронки, в которой мелкой перхотью рассыпался город. По улицам, темным, как подземный ход, прошли ремесленники — призраки несуществующего мира, воссоздаваемого с каждым рассветом."

Продвигаясь по этому произведению, читатель постоянно проводит параллели с другими мировыми диктатурами, находит общие черты и закономерности. Разумеется, режимы Пиночета, Гитлера, Салазара, Кастро, Стресснера, Сталина, Франко... имеют какие-то особые национальные черты или детали, но, если обобщать, то оказывается, что их отклонения от "кальки" весьма ничтожны. Каждый из перечисленных (и ещё масса не упомянутых) тиранов занимались промывкой мозгов, запугивали население, терзали и мучили его, расстреливали неугодных, преследовали несогласных, отбирали, запрещали, унижали и в итоге уничтожали массово и без сожалений.

Современником сразу нескольких диктаторов стал Мигель Анхель Астуриас, что оставило сильнейший отпечаток на его жизни и творчестве, определило вектор его произведений. В одном из интервью он объяснял это так: "Я полагаю, что функция нашей литературы всегда заключалась в том, чтобы повествовать о страданиях народа. Мне кажется, что литература такого типа не может быть чистой литературой, доставляющей удовольствие и сосредоточенной только на прекрасном."

Роман «Сеньор президент» завершается неоднозначно, читателю сложно поставить определённый знак, плюс или минус, в конце. С одной стороны, автор верит в то, что любовь, милосердие и надежда всё-таки могут рассеять морок. Но с другой, он отдаёт себе отчёт, что тьма крепка, а безграничная власть слишком соблазнительна, чтобы одних лишь сил света было достаточно для изменения миропорядка. Поэтому это скорее пессимистичный финал, с тревожным предчувствием. Да и узнав историю Гватемалы, нельзя отказать Мигелю Астуриасу в здравомыслии и прозорливости, ведь буквально каждый второй лидер этой страны был склонен сваливаться в террор и насилие по отношению к собственному народу.