Оглушительный, раскатистый удар грома пронзил майскую ночь и разбудил Агнесс. Тихо перевернувшись на правый бок, она напрягла слух. С торфяных болот, заросших вереском, доносился протяжный вой диких собак и монотонные крики совы. Внезапно сердце женщины тревожно заколотилось — ей показалось, что из тёмного угла комнаты за ней следит пара настороженных глаз — и её тонкие пальцы вцепились в край матраса, туго набитого бараньей шерстью. Но стоило вспышке молнии осветить пространство, как выяснилось, что это всего лишь очки её супруга Джона Брауна, накануне оставленные им на комоде. Сам же он, после праведных трудов в чине викарного епископа Винчестерского собора, голосисто храпел в нескольких дюймах от неё.