«Единственное что перекрывает человеческий поиск истины, это его поиск удовольствия. Есть часть человеческого преткновения, которая постоянно свербит в жажде узнать правду или истину о всех возможных уровнях знания. Не важно сколькими фактами мы пытаемся унять этот зуд, – он не проходит. Он всё еще здесь! Происходит так потому что, если мы используем слова, мы имеем дело только с относительными истинами. Всякий раз, когда вам нужно подумать или выразить мысль, вы используете слова; слова же по определению ограничивают понимание самой идеи либо семантически, либо масштабом.
И не удивительно, что наша жажда истины никогда не удовлетворяется. Кажется, что любой ответ на метафизический вопрос только порождает еще два вытекающих из него вопроса и так до бесконечности. Это происходит во всех областях человеческого преткновения и, таким образом, мы чувствуем себя ограниченными невозможностью познать истину, которую жаждем. Иногда возникает чувство, что она почти в наших руках; еще немножечко и… возникает новая ограниченность благодаря нашему же «еще немножечко», т.е. благодаря самому поиску истины.»