Новый рассказ Олега Кожина в жанре Ужысы.

Один из троих друзей, как-то раз забравшись в старую и заброшенную голубятню, из нее вышел уже "другим". Что или кого он там увидел? И какую цену заплатит человек, решивший заключить страшную и нечестную сделку с существом из другого мира?

Страшная история на ночь...

— Марьяшка! Марьяшка повесилась в ванной! Мы с Тенью смотрим друг на друга безумными глазами, а потом вскакиваем и выбегаем из комнаты. В коридоре уже топают ноги других жильцов. Белобрысая Ната ревет в дверях кухни, как корабельная сирена. Это не единственная морская нота в нашей трагедии....

Днём он — примерный семьянин, писатель, ценитель Диккенса, проводящий время среди горы рукописей в кабинете; но ночью, в странных снах он перевоплощается в отчаянного хулигана, вора, обитателя петербургского дна, прожигающего жизнь в дешёвых кабаках с распутными женщинами.

Срочную служил ещё при совке, в Москве, в одном из министерских зданий. Сейчас уже все знают, что подвалы у таких зданий большие и глубокие. Вот и тот, где я служил, был глубокий и очень большой. Туда даже спускались не на лифтах, а на эскалаторе как в метро. Вход, конечно, по пропускам, двойной...

Каждый уважающий себя посёлок в глуши обязан иметь иметь страшную суеверную историю о том, что здесь творилось встарь. Вот и Теща имела такую историю о презираемой всеми вдове, жившей словно ведьма на лесной поляне. Не особо веря, мы всё же отправились на поиски этого места и очень удивились, найдя...

Частная яхта делает остановку у небольшого острова в Атлантическом океане, чтобы запастись на нем пресной водой. Владелец и капитан яхты Мальдрем узнает, что на острове необъяснимо пропадают люди, и вызывается вместе с одним из старожилов острова попытаться решить эту загадку.

Лето, ночная дорога в сторону Крыма, хороший автомобиль и любимая рядом. Что может быть прекрасней? С Юлей мы познакомились в госпитале, куда я попал после ранения. А ранение я получил в одной жаркой стране, где служил по контракту...

Валерий Викторович сидел на табуретке перед журнальным столиком и листал альбом со старыми фотографиями. Он медленно переворачивал тяжелые от порыжевшего клея страницы, то и дело смачивая пальцы слюной — дурная привычка, приобретенная еще в те времена, когда страницы книг нужно было разрезать ножом...