Посаженный отцом клен ежился от холода, когда он вышел в серое ноябрьское утро, к вынесенным во двор трупам. Под порывами ветра Эдама трясло. Город внизу, его горелые язвы, струпья вырубленных аллей — все казалось мертвым. Это, конечно, иллюзия. Городские тоже торопятся и наверняка трудились всю ночь. Скоро выжившие отоспятся и начнут выползать из своих убежищ. Что же за пределами Кук Сити? В темпе ли они идут или китайцы и русские обгоняют, работая слаженней и быстрее? Даже мудак из мудаков, последний президент (все они были такими, сколько Эдам себя помнил) начал обращаться к нации каждый вечер нового века, и это тоже было важно.