— А главное… — сказала Лидия Петровна, протискивая громоздкий зад между кроватью и стеллажом, жестом иллюзиониста отдернула сиреневую занавеску и поманила Гену Рысеева. Парень послушно приблизился, и по ногам резануло сквозняком. За окнами, за золотыми кронами рощицы виднелся живописный пруд, окаймленное бетоном, подернутое легкое рябью зеркало с опрокинутыми облаками, дрейфующими по водной глади...