Мокрый снежок медленно стекал по шее за шиворот, бежал по позвоночнику веселыми весенними ручейками. Но Жене было совсем не весело.
— Бомжиха! — раздался задорный визг, и очередной снежок с обидным хлопком ударил девочку в лицо, залепил рот, нос, глаза, мешал дышать, но не мешал плакать, — Что, побежишь жаловаться своей шалаве-мамочке? Беги-беги!
Лизонька Аверкиева никогда в издевательствах не участвовала, но в ее позе, в выражении лица, в мерзкой полуухмылке чувствовалось одобрение. Будто мадонна с младенцем, она стояла в самом углу запорошенной снегом песочницы, нежно прижимая к груди головастую куклу-младенца. Хваленый «Бэбиборн», реклама которого соблазняла Женю с витрин игрушечных магазинов и с экрана телевизора — до мультиков и после. Казалось, даже пухлощекий пластиковый младенец насмешливо пучит губы, точно передразнивая Женю...