«Тьма стала постепенно рассеиваться. Глухая чернота потихоньку начала прореживаться серыми бликами. Появилось нечто похожее на мерное колыхание, сопровождающееся тихими-тихими вздохами. В просветляющейся дали Петр Андреевич очень смутно увидел густой лес, вернее, его опушку, подступающую к обрывистому берегу небольшой речки. На самом краю этого обрыва виднелась тоненькая фигурка. Похоже, это была девчушка лет пяти-шести. Голову ее покрывал белый платочек. Иногда казалось, что она кому-то машет рукой, очень неуверенно и застенчиво. От ее неясного силуэта исходило нечто радостное и одновременно грустное, какая-то тихая и печальная отрада. Это мягкое, ласкающее воздействие уводило память Петра Андреевича в далекое детство, всегда представляемое им в неразрывной связи с дорогим образом бабушки.
Появилось желание поближе рассмотреть манящую его картину, но непонятно почему вдруг стремительно стал наступать сизый туман, заволакивающий и лес, и берег речки, и девчушку в белом платочке. Появилось чувство особой легкости, перерастающее в ощущение полета. Пространство начало наполняться не то пением, не то звуками каких-то музыкальных инструментов. Перед Петром Андреевичем появился яркий просвет в виде идеально прямого пространства широкого коридора. Жесткая и аккуратная сила понудила его войти в этот коридор и устремиться по нему вдаль.
Было трудно понять, сколько прошло времени. Но вот на пути возникло роскошное седалище, необыкновенной красоты и значимости трон, на котором скорее не восседал, а скромно присутствовал седой бородатый старик с суровым лицом аскета и добрыми-предобрыми глазами. От него исходил странный, неземной свет, ласкающий и одновременно давящий. Невесть откуда взявшаяся спокойная сила повелела Петру Андреевичу опуститься на колени».