Если не считать первые три года в клетке, Ральфу не приходилось бездомничать. Поэтому, оказавшись на улице, от беспомощности он не решался покидать родной двор. Подкрадывалась поздняя осень — привыкшая к заботливым рукам Хозяев шерсть не защищала от холода и колючих кустов. Из-за пыли гноились глаза. От ссадин и порезов кровоточили лапы, и даже ежевечерние зализывания не останавливали сукровицу и не приглушали боль.
Но телесная боль по сравнению с Одиночеством была мелочью. С щемящим сердце и леденящим грудь Одиночеством...