О чем книга? Необычные случаи внезапных выздоровлений? Скорее верь и молись и твои желания исполнятся. Добавь немного про летчиков попадающих в какую-то ‘зону» и про нумерологию, ну и про шагающие кресты и про бесплодные пары.
Я не дослушала. Бросила на «всеж сходите к доктору и вылечите недуг» прежде чем молиться иконам. Это не значит что внезапных выздоровлений не бывает и не было. Просто намешано много в эту книгу.
Один задокументированный случай внезапного выздоровления который действительно выносит мозг произошел с Анитой Мооржани (Anita Moorjani) которая потом написала про это книгу- Dying to be me ( Умереть чтобы стать собой). она не молилась, не просила никого и ничего, она просто умерла от рака в последней стадии.
Фильм «Лурдес» (2009) рассказывает историю женщины в инвалидной коляске по имени Кристин, которая отправляется в место паломничества в Лурде, Франция, в поисках чудесного исцеления. Основан на реальных событиях. По фильму она просто путешествовала и не ожидала ничего хотя наверно надеялась.
Так что внезапные исцеления это не фантастика а необъяснимые явления. К сожалению книга не об этом. Да, и пытаться во всё вплести «науку» которая якобы все объяснит или не объяснит. Кто поставил « науку» на пьедестал и дал ей авторитет что то утверждать или отрицать? После ковида наука и ученные, извините за выражение, в большой ж0пе.
Иногда находишь мудрые мысли в неожиданных местах, как здесь: «Не желаю помнить. Воспоминание – это волевой акт. Так же, как и забвение. Мне кажется, я начисто искоренил из памяти мои первые восемнадцать лет, сделал из них безвредное пюре для детского питания. А каково было бы существовать под тяжестью всего этого? Первый велосипед, первые слезы, старый мишка с откусанным ухом. Это мало того что неэстетично, но еще и вредно. Если слишком хорошо помнить свое прошлое, начнешь еще, пожалуй, винить его за настоящее. Смотрите, что со мной делали, вот почему я такой, это не моя вина. Позвольте поправить вас: вина-то, вернее всего, как раз ваша. И увольте меня от подробностей.»
« Жизнь подобна вторжению в Россию. Начало похода – блиц, блестят кивера, пляшут плюмажи, как переполошившийся курятник; лихой рывок вперед, воспетый в красноречивых донесениях, противник отступает; а затем долгий, унылый, изматывающий поход, сокращаются рационы, и в лицо летят первые снежинки. Противник сжигает Москву, и вы начинаете отход под натиском генерала Января, у которого ногти – ледяные сосульки. Горестная ретирада. Казачьи набеги. И кончается тем, что вы падаете, убитый из пушки мальчишкой-канониром при переправе через польскую речку, которой даже вообще нет на карте у вашего генерала.»