Будущее. Развалины Лондона. Бывший музыкант, шестидесятипятилетний Парнелл, только и занимается тем, что ходит по развалинам в поисках еды. Пойманых крыс он меняет на предметы, необходимые ему для воплощения его мечты — сыграть на рояле в Концертном зале.
То и дело копошились вопросы в голове, как муравьи в муравейнике в то время, когда рука ворошила в камине горящие, сгоревшие и только разгорающиеся этапы всей моей жизни. Мне тридцать лет. В доме – ни гостей, ни веселья, ни поднимающего настроения шума, ни праздничного стола с суетящейся...
Ядовитый Мальчик не сводил с Никона воспалённых глаз. Что нёс в себе этот взгляд: смерть или жизнь, хворь или исцеление? Этот чертовски пугающий ангельский взгляд… Никон отвёл глаза, но это мало помогло. Даже рассматривая трещину в каменной стене, то здесь, то там покрытую синеватым мхом, Никон всё...
Спортивный репортер отправляется в грезы писателя-фантаста, что бы вернуть его (писателя) обратно в реальность.
Рассказ («Dreams are Sacred») был опубликован в сентябре 1948 года (Astounding Science-Fiction).
В своей ироничной инструкции по созданию идеального пути для героя фэнтези редактор журнала "Шехерезада" собрала массу возможных клише. Кто же знал, что написать рассказ так просто?
Неугомонный мальчишка Джонни забрался за край мира, там он повстречал красивых, величественных, мускулистых птиц-гиппогрифов. Одного из них — пегого — он решил поймать и оседлать.
После смерти заботливой тётушки Торвингу в наследство достаётся таверна. Вместе с заведением в руки лепрекона переходят и все нажитые при жизни покойной долги.
Отчаянно пытаясь свести концы с концами, Торвинг грезит об иной, лучшей жизни, проходящей в размеренном темпе, среди зарослей какой-нибудь...
Терпеть не могу этот аттракцион, когда тигр, ведомый укротительницей, шагает к ложе словно человек. Зрители радуются, хлопают, и ни один из них не догадывается, что вся их безопасность зависит только от одного-единственного человека…
В рассказе, нарочито повторяющем по названию знаменитую новеллу Льва Толстого, изображается внутренний мир современного среднего человека в последние секунды его жизни перед случайной, нелепой гибелью, субъективно растянувшиеся на многие часы. Этот человек продолжает мыслить и вспоминать, но лишен...