На что готовы родители ради своих детей? На многое! Кто-то готов отдать все деньги, кто-то часть тела, ну, а кто-то даже готов убить или же пожертвовать собственной жизнью. Цена, которую придется заплатить Константину Камскому за своего сына, в разы превосходит все вышеперечисленное.

Существуют страшные истории – нечто вроде народного фольклора, городских легенд. Они много раз вдохновляли писателей, сценаристов и режиссеров, становились основой для кинофильмов, книг, игр, интернет-историй. И каждый автор рассказывал их по-своему. Происшествия на ночных дорогах, проклятые...

Что испытывает повешенный человек!? На железнодорожном мосту, в северной части Алабамы, стоял человек и смотрел вниз, на быстрые воды в двадцати футах под ним. Руки у него были связаны за спиной. Шею стягивала веревка. Один конец ее был прикреплен к поперечной балке над его головой и свешивался до...

Первым в сознание пришёл Семён, с разбитых губ сорвался стон...

Вспомните детство - радость нового утра, беспечность дня и сказку на ночь. Тепло родительской любви. Воскресите чувства, испытываемые, когда они дарили вам очередную игрушку. Вспомнили? Если да – я вам завидую. Мое детство выглядело иначе. То немногое, что я унес из него в сердце – это...

Ходят споры о том, что же это может быть, но, по крайней мере, какая-то здоровенная, заметная издалека конструкция точно там стоит: в хорошую погоду её видно в бинокль с верхушки радиомачты, расположенной в том самом посёлке-призраке...

Шаркая пыльными шлепанцами, я медленно брел по загородной дороге, воздух над которой колыхался волнами. На раскаленном асфальте впереди то и дело разливались иллюзорные лужицы, издевательски исчезая при моем приближении. От зеленевших по правую сторону сосновых рощ крепко веяло смолой. Звон...

Ты то, что ты ешь — означало совсем другое. Ты есть, пока ешь — так это звучало. И я ел, боясь исчезнуть. Исчезнуть — это очень страшно. Это неприятно. И начинается эта пустота в животе.

— Это тебя, - некто протягивает мне трубку. Старую, какую-то ржавую или заляпанную грязью. Закрученный спиралью провод оборван, и в месте разрыва что-то пузырится, лопается и капает вниз. — Я тороплюсь, - виновато улыбаюсь я, а у самого внутри всё разрывается на части.

Двор-колодец окутывали сумерки. Здесь всегда колыхалось сероватое марево, напоминающее слабо заваренный кофе в чаше из камня и кирпича. К ночи марево напитывалось насыщенной чернотой, но ночью Мишка не пришел бы сюда ни за какие пряники. Здесь и днем-то было жутковато, и не без оснований...