Эх, люблю я радиоспектакли из этих самых «фондов Радио»!
Такая душевная и «вспоминательная» атмосфера о тех временах, когда деревья были большими… и настоящими…
Как всегда прекрасно, и книга и мастерство прочтения. Огромный респект Игорю Князеву! Ну и фирменная фишка чтеца - такое узнаваемое музыкальное сопровождение - прекрасное дополнение, создающее атмосферу
Не не не не, я к той шкатулке больше не притронусь))) да, там не только повседневка, но уровень iq персонажей как у гг этой истории поделенный на всех)
Спасибо за отзыв, Светлана. Рад, что рассказ вызвал у вас подобные эмоции. На это и был расчёт. По всей видимости, моя задумка удалась, а лучшая награда - отклик читателя / слушателя.
"Критерием принадлежности индивидуума" к божьему предопределению концепции взаимосвязанной мировоззренческой целенаправленности кодирующей педагогики на безальтернативной основе общепринятой системы мироздания сопоставление ложных мировоззренческих концепций, таких, как зарождение жизни ..... и т. д и т.п - это не язык разъяснительной книги, а головоломно-дуболомные дебри убалтывания комиссии при защите бездарной и бессмысленной диссертации.
Как автор, заранее оговорюсь, а быть может оправдаюсь: не думаю, что историю примут с распростёртыми объятиями, по понятной, как мне кажется, причине. Сплаттерпанк и все его отголоски не очень приветствуются слушателями. НО низкий поклон всем, кому история пришлась по душе, вернее, по вкусу! Пусть страшно будет только в книгах.
З.Ы. Есть, конечно, оговорки в прочтении декламатора ( ударения, мать их!), но спишем всё на хворь и плохое самочувствие.
Эту книгу не осилит даже студент 2 курса, а тем более школьник и не всякий взрослый. Сухой и нудный язык научной диссертации, отягчённый концепциями, системами, матрицами, тяжелейшая и скучнейшая книга на очень нужную тему, к которой таких авторов и близко допускать нельзя. О важном надо писать просто, ясно и доступным, живым языком, а не научно-тяжеловесными концепциями "растекашеся по древу". Нет, невозможно её слушать, хотелось, но не могу тонуть в этом словоблудии.
Спасибо за отзыв, Марина! Согласен, рассказ этот слушать нелегко. Но целительно нелегко, как бывает неприятно глотать горькую, но необходимую таблетку. Позвольте привести здесь цитату из моего сегодняшнего ответа одной слушательнице на Ютубе, которая очень надеялась на счастливый исход в этом рассказе:
"Это правильное ожидание человеческого сердца. Вдвойне - сердца женского. Вообще, вначале мне показалось, что предлагать такой рассказ преимущественно женской аудитории - ошибка. Реакция здесь вполне предсказуема. Как подметил Ю.Казаков в "Голубом и зелёном": "Женщины вообще не любят и не понимают охоты". И лишь сейчас я начинаю понимать, что именно женщине и надо предлагать такой рассказ. Неслучайно шутят, что "мужчина - голова, а женщина шея". В каждой шутке, как известно, лишь доля шутки. Именно женщина способна влиять на мужчину, и радикально изменять и его мысли, и его поступки. Поэтому именно ей, женщине, прежде всего нужно проникнуться этим безумием убийства и вознегодовать против подобного жестокосердия. Именно она способна тонко и умело повлиять на мужчину и повернуть его мышление в иную сторону. И отбить ему охоту к охоте (такой вот забавный каламбур). Иллюстрацию такого воздействия можно найти в другом рассказе того же Ю.Казакова, где между мужчиной и девушкой происходит в дороге диалог:
"...А сам сказал:
— Я все думаю про женщин, что вы охоты не любите, рыбалки, а ведь это боль-
шое чувство! А вы не только не любите, а как-то не понимаете даже, будто в вас пусто-
та в этом смысле. Почему бы это?
В темноте было видно, как она пошевелилась, откинула волосы и потерла лоб.
— Охота — убийство, а женщина — мать, и ей убийство вдвойне противно. Вы го-
ворите, наслаждение смотреть, как рыба бьется, а мне это гадко. Но я вас понимаю, то
есть понимаю, что вы охотитесь и ловите рыбу не из-за жестокости. Толстой, например,
очень страдал потом, после охоты, вспоминая смерть. И Пришвин тоже...
«Ну, понесла!» — уныло подумал Крымов и посмотрел на часы.
— Полтора часа осталось! — радостно сказал он. Тогда соседка...подняла воротник плаща,
подобрала ноги и положила голову боком на валик, затылком к Крымову.
«Спать захотела, — решил Крымов. — Ну и ладно, давно пора, не люблю языком
болтать в дороге! Хорошо еще, что я не женат, — неожиданно подумал он. — А что
была бы вот такая, рассуждала бы про убийство, мораль читала... Опупеешь!» Но ему
где-то и обидно стало, и хотя он думал только об утренней рыбной ловле, но прежней
глубокой, потрясающей радости уже не ощущал."
Такая душевная и «вспоминательная» атмосфера о тех временах, когда деревья были большими… и настоящими…
З.Ы. Есть, конечно, оговорки в прочтении декламатора ( ударения, мать их!), но спишем всё на хворь и плохое самочувствие.
"Это правильное ожидание человеческого сердца. Вдвойне - сердца женского. Вообще, вначале мне показалось, что предлагать такой рассказ преимущественно женской аудитории - ошибка. Реакция здесь вполне предсказуема. Как подметил Ю.Казаков в "Голубом и зелёном": "Женщины вообще не любят и не понимают охоты". И лишь сейчас я начинаю понимать, что именно женщине и надо предлагать такой рассказ. Неслучайно шутят, что "мужчина - голова, а женщина шея". В каждой шутке, как известно, лишь доля шутки. Именно женщина способна влиять на мужчину, и радикально изменять и его мысли, и его поступки. Поэтому именно ей, женщине, прежде всего нужно проникнуться этим безумием убийства и вознегодовать против подобного жестокосердия. Именно она способна тонко и умело повлиять на мужчину и повернуть его мышление в иную сторону. И отбить ему охоту к охоте (такой вот забавный каламбур). Иллюстрацию такого воздействия можно найти в другом рассказе того же Ю.Казакова, где между мужчиной и девушкой происходит в дороге диалог:
"...А сам сказал:
— Я все думаю про женщин, что вы охоты не любите, рыбалки, а ведь это боль-
шое чувство! А вы не только не любите, а как-то не понимаете даже, будто в вас пусто-
та в этом смысле. Почему бы это?
В темноте было видно, как она пошевелилась, откинула волосы и потерла лоб.
— Охота — убийство, а женщина — мать, и ей убийство вдвойне противно. Вы го-
ворите, наслаждение смотреть, как рыба бьется, а мне это гадко. Но я вас понимаю, то
есть понимаю, что вы охотитесь и ловите рыбу не из-за жестокости. Толстой, например,
очень страдал потом, после охоты, вспоминая смерть. И Пришвин тоже...
«Ну, понесла!» — уныло подумал Крымов и посмотрел на часы.
— Полтора часа осталось! — радостно сказал он. Тогда соседка...подняла воротник плаща,
подобрала ноги и положила голову боком на валик, затылком к Крымову.
«Спать захотела, — решил Крымов. — Ну и ладно, давно пора, не люблю языком
болтать в дороге! Хорошо еще, что я не женат, — неожиданно подумал он. — А что
была бы вот такая, рассуждала бы про убийство, мораль читала... Опупеешь!» Но ему
где-то и обидно стало, и хотя он думал только об утренней рыбной ловле, но прежней
глубокой, потрясающей радости уже не ощущал."