"Когда государство начинает убивать, оно всегда называет себя Родиной" - метко изрёк живший как раз в пору описываемых здесь событий Юхан Август Стриндберг. А убивать оно начинает прежде всего человека в самом человеке, обезглавливая и обезличивая его, нивелируя всё прекрасное в нём, бросая это в поток слепой безликой силы. Уродуя и коверкая его душу так же, как снаряд уродует и коверкает тело. Но с государством-то, собственно, всё понятно, поэтому даже не о его делах сокрушается душа после прослушивания этой замечательной книги. И не о тупости генерала, чуть не утопившего своих солдат, и не о жестокости Венцеля - они тоже лишь продукты этой самой войны, душевные калеки. Более же всего в этой истории возмущает женщина. Ведь именно она играет здесь решающую, ключевую роль. Она, а не царь и не генерал сталкивают человека своим словом, своим "это мне не нравится" с его жизненной колеи под откос. Человек, по сути, именно ради неё отрекается от своего пути, приносит себя в жертву судьбе безликой массы. Её образом он дышит, её обещанием живёт, ради её произволения терпит все эти страшные невзгоды. Оставаясь в итоге с деревянным обрубком вместо ноги и обманутым, искалеченным изменой сердцем, шрамы которого уже не заживут до конца его дней. И только светлые сны, в которых верная девушка опирается на тебя у потоков чистой реки, останутся этому сердцу в утешение...
Замечательный моноспектакль, изумительное прочтение, большое спасибо за такой труд всем создателям книги. И хоть слушать это было нелегко ввиду такой тематики, но книга оставила глубокое впечатление, и множество мыслей. Однозначно - в избранное.
Нет-нет, конечно же, не всю вину. Но, как говорится, львиную долю. :) И Ваш пример в этом смысле весьма убедителен. А вообще, мне кажется, что шея управляется, в глубинном смысле, не головой, а сердцем. :)) Голова здесь вторична, хотя ей и кажется, что управляет именно она :) Иногда мне весьма приятно читать такие вот мысли:
"Профессор Анджей Бродзяк из Шлёнской медицинской академии известен в Польше и за рубежом как автор ряда книг и научных статей по психологии, как человек вполне сведущий. Тем не менее он признавался в своей книге, что испытал потрясение, узнав о результатах исследований, обнародованных на конгрессе по проблемам сознания, проходившем в США в 1999 году. Было доказано, что местонахождением «сознательного внимания» человека является синусно-предсердный узел сердца. Этот узел начинает работать уже на 21-й день жизни человеческого плода, рассылая электрические импульсы, перемещаемые вдоль всего тела плода намного раньше, чем такие импульсы начнут подаваться со стороны мозга. Таким образом, как это формулирует профессор Бродзяк, именно данная область в сердце, а не какая-либо часть мозга, является кандидатом на место начала начал сознания, чего-то, что человек интуитивно ощущает как собственную точку видения. Это и есть ответ на вопрос, где находятся нейроны, с которыми можно соотнести своё «я»."
Спасибо за отзыв, Марина! Согласен, рассказ этот слушать нелегко. Но целительно нелегко, как бывает неприятно глотать горькую, но необходимую таблетку. Позвольте привести здесь цитату из моего сегодняшнего ответа одной слушательнице на Ютубе, которая очень надеялась на счастливый исход в этом рассказе:
"Это правильное ожидание человеческого сердца. Вдвойне - сердца женского. Вообще, вначале мне показалось, что предлагать такой рассказ преимущественно женской аудитории - ошибка. Реакция здесь вполне предсказуема. Как подметил Ю.Казаков в "Голубом и зелёном": "Женщины вообще не любят и не понимают охоты". И лишь сейчас я начинаю понимать, что именно женщине и надо предлагать такой рассказ. Неслучайно шутят, что "мужчина - голова, а женщина шея". В каждой шутке, как известно, лишь доля шутки. Именно женщина способна влиять на мужчину, и радикально изменять и его мысли, и его поступки. Поэтому именно ей, женщине, прежде всего нужно проникнуться этим безумием убийства и вознегодовать против подобного жестокосердия. Именно она способна тонко и умело повлиять на мужчину и повернуть его мышление в иную сторону. И отбить ему охоту к охоте (такой вот забавный каламбур). Иллюстрацию такого воздействия можно найти в другом рассказе того же Ю.Казакова, где между мужчиной и девушкой происходит в дороге диалог:
"...А сам сказал:
— Я все думаю про женщин, что вы охоты не любите, рыбалки, а ведь это боль-
шое чувство! А вы не только не любите, а как-то не понимаете даже, будто в вас пусто-
та в этом смысле. Почему бы это?
В темноте было видно, как она пошевелилась, откинула волосы и потерла лоб.
— Охота — убийство, а женщина — мать, и ей убийство вдвойне противно. Вы го-
ворите, наслаждение смотреть, как рыба бьется, а мне это гадко. Но я вас понимаю, то
есть понимаю, что вы охотитесь и ловите рыбу не из-за жестокости. Толстой, например,
очень страдал потом, после охоты, вспоминая смерть. И Пришвин тоже...
«Ну, понесла!» — уныло подумал Крымов и посмотрел на часы.
— Полтора часа осталось! — радостно сказал он. Тогда соседка...подняла воротник плаща,
подобрала ноги и положила голову боком на валик, затылком к Крымову.
«Спать захотела, — решил Крымов. — Ну и ладно, давно пора, не люблю языком
болтать в дороге! Хорошо еще, что я не женат, — неожиданно подумал он. — А что
была бы вот такая, рассуждала бы про убийство, мораль читала... Опупеешь!» Но ему
где-то и обидно стало, и хотя он думал только об утренней рыбной ловле, но прежней
глубокой, потрясающей радости уже не ощущал."
А я только вчера, заканчивая работу над ним, подумал о том, что Марина, читая (безусловно) это произведение в приобретённом ею собрании сочинений этого автора, непременно подумает о том, что я его когда-нибудь озвучу Спасибо огромное за тёплые добрые слова!! Что же касается ожидания главного героя, то это неодолимая потребность сердца, и от неё невозможно было ему отказаться, что бы его при этом ни ожидало. Впрочем, безусловно, от земной встречи он и не ждал никаких земных перспектив. Но сердце не обманывает и не зовёт на бессмысленные встречи. Поэтому-то, словно луч далёкого маяка, словно едва различимая надежда, красной линией проходит через этот рассказ эта крошечная рубиновая звёздочка - объект всегда удалённый по своей сути, нездешний, небесный... И уходящий поезд - это, на самом деле, не поезд прощания, и уходит он не к железной развилке вечной разлуки. Это поезд, уходящий ввысь, к той самой, далёкой рубиновой звезде, навеки прикипевшей к лацкану* сердца, - к той звезде, где эта разлука закончится, мозаика бытия будет собрана и настанет, наконец, желанная Встреча. На это указывает и название станции - Вязники - слово, в котором отчётливо слышится вечная, а потому самая прочная СВЯЗЬ. http://www.svetlica.in/_fr/4/2169043.jpg
- - - - - - - - - -
*лацкан - одна из половинок грудной части одежды
Спасибо большое, Ирина, за то, что послушали и за оставленный отзыв! Думаю, такие переживания настолько важны и фундаментальны для сердца молодого человека, что так или иначе, они останутся в нём навсегда. Очень рекомендую Вам послушать ещё "Серебристый грибной дождь" В.Осипова в озвучке Nikosho (есть на этом сайте). Эти два произведения словно две струны резонируют и проникают в сердце каким-то единым живым звуком, отвечая на те сокровенные вопросы и переживания, которые так и остались, и в сердце Вашего сына, и лично в Вашем - так как Вы переживаете за него. Много очень ценного на эту тему (именно от имени молодого человека) есть и в "Целомудрии" Н.Крашенинникова - но это довольно большое произведение, и не всякий возьмётся его слушать.
Большое Вам спасибо, Тамрико, за добрые слова и внимательное сердечное слушание рассказа! Да, мы сейчас живём в совсем другом измерении, хорошо охарактеризованном Евтушенко в его "Проклятье века":
Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша...
А здесь - совершенно иная планета, и совершенно иной город, хоть и тоже Москвой называется... Здесь - неспешное течение глубокой чистой реки, уносящее лодочку сердца в какой-то иной, первозданно-прекрасный, светлый мир. Вчера в одном из отзывов к этой книге на Лайвлибе прочитал удивительное толкование её названия. Хочется процитировать его здесь:
"...Милая, щемящая сердце история о первой любви, как мне кажется, не может не заинтересовать подростков. Сие произведение... мы живо обсуждали всем классом. На уроке, разбирая это произведение, учительница задала вопрос: - Как вы думаете, почему рассказ называется «Голубое и зеленое»? Посыпались неправильные предположения, типа «потому что окна были голубые и зеленые». А потом моя подруга выдала: - Потому что Лиля и Алёша были, как земля и небо. В книге было сказано, что со временем Лиля начала смеяться над своим молодым человеком. Смеяться над его мечтами, взглядами на жизнь. И смеяться не добродушно, а жестко. Их разговоры становились наигранными и пустыми. А дело в том, что они были совершенно разными. Лиля была более приземленной и практичной, а Алёша скромным мечтателем. Это был правильный ответ. Не знаю, как моя подруга дошла до этого, ибо меня даже не посетила такая мысль. А ведь, правда..."
Спасибо большое, Ольга! Да, чудесная миниатюра родилась у Павла, поделился здесь он самым сокровенным, и потому в этом маленьком рассказе - всё настоящее, правдивое, трепетно-чистое и очень, очень красивое.
Да, конечно, это просто моё сугубо личное впечатление от соприкосновения с подобной неизвестной прозой. Может быть, отчасти подкреплённое тем, что от уроков литературы в школе (а там преподавалось только известное и классическое) у меня не осталось внутри ровным счётом ничего, скорее даже напротив, какое-то отторжение. Перекормили насильно Возможно, познакомься я с этой же литературой позже, и при других обстоятельствах, впечатление было бы иное. Вообще, ценность той или иной книги - очень субъективное понятие. Что для одного ценно, то другого не впечатляет вовсе. Тем не менее, меня всегда сопровождала эта странная закономерность - всё поистине ценное для себя я КАК ПРАВИЛО находил в малоизвестных трудах малоизвестных авторов. У любого правила, конечно, есть исключения, иногда и у классиков встречались близкие мне вещи (как "Фиалки" Куприна или "Красавицы" Чехова). Но, в основном, всё было по правилу. И, мне кажется, эта мысль моя как-то согласуется с библейским изречением, что "Бог избрал немудрое мира, и ничего не значащее, чтобы упразднить значащее". И, поэтому зачастую дыхание жизни и какой-то особой, чистой красоты, являет себя (для меня) именно в том, мимо чего этот мир прошёл, не обратив на него внимания, а то и закопав поглубже.
Спасибо большое, Лия! Мне очень нравится эта дореволюционная литература. Там попадаются самые настоящие жемчужины. Рассказы Павла Сурожского, например. Или чудесный "Камушек" от никому неизвестного Б.Власова. Все эти произведения никогда не издавались ни в советское время, ни после, хотя, на мой взгляд, они намного превосходят и красотой и поучительностью ту прозу, вышедшую из под пера именитых авторов, которую принято считать классической. Всё поистине ценное зачастую бывает совершенно безвестно, и лежит порой где-то на дне, в глубинах забвения.
Спасибо Вам большое, Марина!! За постоянную Вашу поддержку и понимание. Да, по Вашему совету, пишу теперь всегда имена музыкантов. И, хочу заметить, практически все они (я немножко знаком с некоторыми из них через взаимные комментарии) - очень добрые, скромные и благородные люди. Так что энергия музыки, сопровождающая эти книги, очень светлая, исходящая из таких же светлых душ. Согласен с Вами - эта сказка со счастливым концом, если смотреть глубже и дальше, в Вечность. Очень напомнила мне последняя страница этого рассказа видение Павликом Таси во сне, в конце "Целомудрия", когда она протягивает к нему свои руки и они спешат друг ко другу навстречу. Примечательно, что у Крашенинникова тоже есть рассказ с точно таким названием - "Сказка Любви", написанный примерно в те же годы, может, чуть раньше. Вообще, оба автора очень родственны в отношении любви - в некоторых моментах этого рассказа мне казалось что я читаю Крашенинникова :)
Да, возможно, это скорее тоска первого неразделённого чувства, нежели сказка. Хотя это мы привыкли, что сказка должна заканчиваться чем-то типа: и стали они жить-поживать, и добро наживать. В оригинальной народной версии сказки о Красной Шапочке и бабушка, и девочка, и кошка, предупредившая об опасности - все погибают в конце от лап и зубов волка. Шарль Перро, добавив в народную сказку очевидный мотив Целомудрия, практически не меняет суть трагедии. Завершая её стихотворной моралью:
...А уж особенно девицам,
красавицам и баловницам,
В пути встречая всяческих мужчин,
Нельзя речей коварных слушать, —
Иначе волк их может скушать.
Сказал я: волк! Волков не счесть,
Но между ними есть иные
Плуты, настолько продувные,
Что, сладко источая лесть,
Девичью охраняют честь,
Сопутствуют до дома их прогулкам,
Проводят их бай-бай по темным закоулкам…
Но волк, увы, чем кажется скромней,
Тем он всегда лукавей и страшней!
Только уже братья Гримм "загримировали" конец, сделав его сладким для нашего уха. Так что сказки разные бывают, не всегда лёгкие, воздушные, со счастливым концом. Назначение сказки - дать "намёк, добру молодцу урок". Ну или доброй девице. И если сказка выполняет эту функцию, то вовсе не обязательно ей быть ложью. Она может быть и биографической истиной. При этом, мне, как и Вам, хотелось бы другой концовки. Но не оборванной на полуслове, а с ясной надеждой на счастливое будущее, пусть и не здесь и сейчас. В принципе, эту надежду мы тут видим - она в видении главного героя незадолго до окончания рассказа. Но мне хотелось бы больше света в конце, и более ясного очертания контуров этой надежды.
А сказка эта, также как и сказка Ш.Перро, о Целомудрии. Эта любовь должна была остаться кристально-чистой, и только тогда она бы имела право на выживание здесь, в этом мире. Если бы главный герой дотянулся "до вершины стога", как в "Серебристом грибном дожде", если бы его любовь победила притяжение земли и "вечный закон Луны", финал этой сказки был бы иной, куда более светлый. Но главный герой допустил момент страсти и слабости, а после - идеализировал и облагородил его в своём сознании. Не удержал своё светлое и сильное чувство на должной высоте и чистоте. Раньше времени соединил небесное и земное. А сказки не прощают, когда принцессой овладевают раньше срока, когда она ещё в "лягушачьей коже", которую поспешно бросают в огонь. Огонь - вещь чрезвычайно опасная, губительная для всего утончённо-прекрасного. Это всегда грозит тем, что принц надолго лишится своей принцессы, и ему придётся "семь пар железных сапог истоптать, семь железных хлебов изглодать".
Некоторое несогласие у меня с Вами, Яна, в том, что акцент главного героя был "на себе любимом". Акцент его, по моим ощущениям, всё же на любимой, и любит он достаточно самозабвенно. Это любовь возвышающая, преображающая, искренняя, чистая, сильная, красивая - мне не в чем здесь упрекнуть героя. Более того, я его очень хорошо понимаю. Поэтому-то он и обладает навыками спасателя, они вполне соответствуют ему. Но невозможно, конечно (да и не нужно вовсе), полностью абстрагироваться от своих собственных чувств и от желания быть с любимым человеком. Лично мне чуждо другое - то ошибочное понимание женской свободы, которое проскакивает в его рассуждении. "Пришла любовь — и сердце свободно отдается ей, чувство не уродуется, растет, выливается все до истока. Прошла любовь — и сердце опять свободно, как горный орел, для которого нет недоступных вершин." Вот в этом моменте герой ошибается, и не замечает как противоречит сам себе. Ибо хочет слиться с Любимой в Вечности, унеся её образ с собой навсегда. На мой взгляд, это абсолютно несовместимые идеи. То, что "растёт и выливается до истока" должно быть неистощаемо, вечно. Если же оно вылилось до истока и обнаружило там пустое дно, и опять ищет чего-то нового, то оно временно по своей сути, поверхностно, и не заслуживает желанного слияния в Вечности. Это ещё один момент, который главному герою придётся пересмотреть до момента Встречи со своей Любимой.
Вы очень разноплановый писатель, Павел, - Вам всё удаётся, за какую бы тематику Вы не взялись. Очень душевный рассказ получился. Идея рассказа мне и понятна, и близка. Пожалуй, во всех моих любимых книгах в той или иной степени присутствует этот эскапизм - герой так или иначе создаёт свой мир, свой Потайной Сад, и убегает туда от окружающей действительности. Антураж может быть различным (что, казалось бы, общего между "Дверью в стене" Г.Уэллса, "Девственностью" Н.Крашенинникова, "Наташей" В.Распутина и "Горстью рыболовных крючков" В.Козлова?), но везде герой находит, что тот сокровенный мир, который он создал внутри себя, премного лучше мира внешнего со всеми его благами. Поэтому герой любой из этих книг в том или ином смысле слеп по отношению к окружающей действительности. Око его направлено не на внешние реалии с их событийным рядом, а на то "царство Небесное, которое внутрь вас есть". И оно действительно Небесное, потому, что возвышает, отрывает от земли и её обманчивых благ. Поэтому-то герой рассказа собирает именно самолётик. Неважно кому - он закончит его, и начнёт делать другой. Важно, что это именно самолётик. С двойными крыльями - "как раньше", ретроспективный. Как символ взлёта, отрыва от всего здешнего, земного, "прогрессивного".
Но прежде всего для такого конструирования "войди в комнату свою и затвори дверь твою". Поэтому сарай запирается изнутри. Правильно. Свой счастливый сокровенный мир надо запирать. Чтобы его не попрали, не надсмеялись над его реальностью, как Хам надсмеялся над наготой отца. Чтобы не потащили наружу с самыми что ни на есть благими намерениями, которыми известно куда вымощена дорога. К полному внутреннему опустошению вымощена. Древнееврейское слово "шеол", переводимое как "ад, преисподняя", в действительности означает "пустота внутри". Нет, лучше закрыться и старательно делать самолётик, как Ной делал свой Ковчег, ощущая реальность и надёжность его корпуса, красоту его формы, зная каждое место самолично вбитого внутрь гвоздя.
Тёплый голос чтеца и удивительное умение так реалистично передать голос старого человека помогли ощутить и осознать всё вышесказанное ещё лучше. Спасибо!
Спасибо, Ирина! Этот рассказ всегда мной воспринимался так, в этих тонах. Даже в детстве. Я, наверное, и в те годы прочитал бы его примерно так же. Я его и не чувствую иначе. Есть в нём и горчинка одиночества, и слезинка ностальгии, и крупица разочарования во всеобщем празднике, так явственно проглядывающая в последних словах. Есть в нём печаль, но она светла, ибо ведёт человека внутрь, в его сокровенный мир, в его потайной сад, в мир самых светлых воспоминаний и надежд. И нет без этой печали ни глубины, ни красоты, ни познания настоящей Любви... И мне кажется, мои чувства совпали с чувствами главного героя, этого маленького эскаписта, презирающего общепринятую весёлую песенку и пренебрегающего положенным ему формальным подарком. Ибо в своём одиноком заточении, будучи отделённым от общего торжества, он обрёл подарок и радость куда большие, нежели те, что даёт этот мир ❄ ❄ ❄
Замечательный моноспектакль, изумительное прочтение, большое спасибо за такой труд всем создателям книги. И хоть слушать это было нелегко ввиду такой тематики, но книга оставила глубокое впечатление, и множество мыслей. Однозначно - в избранное.
"Профессор Анджей Бродзяк из Шлёнской медицинской академии известен в Польше и за рубежом как автор ряда книг и научных статей по психологии, как человек вполне сведущий. Тем не менее он признавался в своей книге, что испытал потрясение, узнав о результатах исследований, обнародованных на конгрессе по проблемам сознания, проходившем в США в 1999 году. Было доказано, что местонахождением «сознательного внимания» человека является синусно-предсердный узел сердца. Этот узел начинает работать уже на 21-й день жизни человеческого плода, рассылая электрические импульсы, перемещаемые вдоль всего тела плода намного раньше, чем такие импульсы начнут подаваться со стороны мозга. Таким образом, как это формулирует профессор Бродзяк, именно данная область в сердце, а не какая-либо часть мозга, является кандидатом на место начала начал сознания, чего-то, что человек интуитивно ощущает как собственную точку видения. Это и есть ответ на вопрос, где находятся нейроны, с которыми можно соотнести своё «я»."
"Это правильное ожидание человеческого сердца. Вдвойне - сердца женского. Вообще, вначале мне показалось, что предлагать такой рассказ преимущественно женской аудитории - ошибка. Реакция здесь вполне предсказуема. Как подметил Ю.Казаков в "Голубом и зелёном": "Женщины вообще не любят и не понимают охоты". И лишь сейчас я начинаю понимать, что именно женщине и надо предлагать такой рассказ. Неслучайно шутят, что "мужчина - голова, а женщина шея". В каждой шутке, как известно, лишь доля шутки. Именно женщина способна влиять на мужчину, и радикально изменять и его мысли, и его поступки. Поэтому именно ей, женщине, прежде всего нужно проникнуться этим безумием убийства и вознегодовать против подобного жестокосердия. Именно она способна тонко и умело повлиять на мужчину и повернуть его мышление в иную сторону. И отбить ему охоту к охоте (такой вот забавный каламбур). Иллюстрацию такого воздействия можно найти в другом рассказе того же Ю.Казакова, где между мужчиной и девушкой происходит в дороге диалог:
"...А сам сказал:
— Я все думаю про женщин, что вы охоты не любите, рыбалки, а ведь это боль-
шое чувство! А вы не только не любите, а как-то не понимаете даже, будто в вас пусто-
та в этом смысле. Почему бы это?
В темноте было видно, как она пошевелилась, откинула волосы и потерла лоб.
— Охота — убийство, а женщина — мать, и ей убийство вдвойне противно. Вы го-
ворите, наслаждение смотреть, как рыба бьется, а мне это гадко. Но я вас понимаю, то
есть понимаю, что вы охотитесь и ловите рыбу не из-за жестокости. Толстой, например,
очень страдал потом, после охоты, вспоминая смерть. И Пришвин тоже...
«Ну, понесла!» — уныло подумал Крымов и посмотрел на часы.
— Полтора часа осталось! — радостно сказал он. Тогда соседка...подняла воротник плаща,
подобрала ноги и положила голову боком на валик, затылком к Крымову.
«Спать захотела, — решил Крымов. — Ну и ладно, давно пора, не люблю языком
болтать в дороге! Хорошо еще, что я не женат, — неожиданно подумал он. — А что
была бы вот такая, рассуждала бы про убийство, мораль читала... Опупеешь!» Но ему
где-то и обидно стало, и хотя он думал только об утренней рыбной ловле, но прежней
глубокой, потрясающей радости уже не ощущал."
- - - - - - - - - -
*лацкан - одна из половинок грудной части одежды
Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша...
А здесь - совершенно иная планета, и совершенно иной город, хоть и тоже Москвой называется... Здесь - неспешное течение глубокой чистой реки, уносящее лодочку сердца в какой-то иной, первозданно-прекрасный, светлый мир. Вчера в одном из отзывов к этой книге на Лайвлибе прочитал удивительное толкование её названия. Хочется процитировать его здесь:
"...Милая, щемящая сердце история о первой любви, как мне кажется, не может не заинтересовать подростков. Сие произведение... мы живо обсуждали всем классом. На уроке, разбирая это произведение, учительница задала вопрос: - Как вы думаете, почему рассказ называется «Голубое и зеленое»? Посыпались неправильные предположения, типа «потому что окна были голубые и зеленые». А потом моя подруга выдала: - Потому что Лиля и Алёша были, как земля и небо. В книге было сказано, что со временем Лиля начала смеяться над своим молодым человеком. Смеяться над его мечтами, взглядами на жизнь. И смеяться не добродушно, а жестко. Их разговоры становились наигранными и пустыми. А дело в том, что они были совершенно разными. Лиля была более приземленной и практичной, а Алёша скромным мечтателем. Это был правильный ответ. Не знаю, как моя подруга дошла до этого, ибо меня даже не посетила такая мысль. А ведь, правда..."
...А уж особенно девицам,
красавицам и баловницам,
В пути встречая всяческих мужчин,
Нельзя речей коварных слушать, —
Иначе волк их может скушать.
Сказал я: волк! Волков не счесть,
Но между ними есть иные
Плуты, настолько продувные,
Что, сладко источая лесть,
Девичью охраняют честь,
Сопутствуют до дома их прогулкам,
Проводят их бай-бай по темным закоулкам…
Но волк, увы, чем кажется скромней,
Тем он всегда лукавей и страшней!
Только уже братья Гримм "загримировали" конец, сделав его сладким для нашего уха. Так что сказки разные бывают, не всегда лёгкие, воздушные, со счастливым концом. Назначение сказки - дать "намёк, добру молодцу урок". Ну или доброй девице. И если сказка выполняет эту функцию, то вовсе не обязательно ей быть ложью. Она может быть и биографической истиной. При этом, мне, как и Вам, хотелось бы другой концовки. Но не оборванной на полуслове, а с ясной надеждой на счастливое будущее, пусть и не здесь и сейчас. В принципе, эту надежду мы тут видим - она в видении главного героя незадолго до окончания рассказа. Но мне хотелось бы больше света в конце, и более ясного очертания контуров этой надежды.
А сказка эта, также как и сказка Ш.Перро, о Целомудрии. Эта любовь должна была остаться кристально-чистой, и только тогда она бы имела право на выживание здесь, в этом мире. Если бы главный герой дотянулся "до вершины стога", как в "Серебристом грибном дожде", если бы его любовь победила притяжение земли и "вечный закон Луны", финал этой сказки был бы иной, куда более светлый. Но главный герой допустил момент страсти и слабости, а после - идеализировал и облагородил его в своём сознании. Не удержал своё светлое и сильное чувство на должной высоте и чистоте. Раньше времени соединил небесное и земное. А сказки не прощают, когда принцессой овладевают раньше срока, когда она ещё в "лягушачьей коже", которую поспешно бросают в огонь. Огонь - вещь чрезвычайно опасная, губительная для всего утончённо-прекрасного. Это всегда грозит тем, что принц надолго лишится своей принцессы, и ему придётся "семь пар железных сапог истоптать, семь железных хлебов изглодать".
Некоторое несогласие у меня с Вами, Яна, в том, что акцент главного героя был "на себе любимом". Акцент его, по моим ощущениям, всё же на любимой, и любит он достаточно самозабвенно. Это любовь возвышающая, преображающая, искренняя, чистая, сильная, красивая - мне не в чем здесь упрекнуть героя. Более того, я его очень хорошо понимаю. Поэтому-то он и обладает навыками спасателя, они вполне соответствуют ему. Но невозможно, конечно (да и не нужно вовсе), полностью абстрагироваться от своих собственных чувств и от желания быть с любимым человеком. Лично мне чуждо другое - то ошибочное понимание женской свободы, которое проскакивает в его рассуждении. "Пришла любовь — и сердце свободно отдается ей, чувство не уродуется, растет, выливается все до истока. Прошла любовь — и сердце опять свободно, как горный орел, для которого нет недоступных вершин." Вот в этом моменте герой ошибается, и не замечает как противоречит сам себе. Ибо хочет слиться с Любимой в Вечности, унеся её образ с собой навсегда. На мой взгляд, это абсолютно несовместимые идеи. То, что "растёт и выливается до истока" должно быть неистощаемо, вечно. Если же оно вылилось до истока и обнаружило там пустое дно, и опять ищет чего-то нового, то оно временно по своей сути, поверхностно, и не заслуживает желанного слияния в Вечности. Это ещё один момент, который главному герою придётся пересмотреть до момента Встречи со своей Любимой.
Но прежде всего для такого конструирования "войди в комнату свою и затвори дверь твою". Поэтому сарай запирается изнутри. Правильно. Свой счастливый сокровенный мир надо запирать. Чтобы его не попрали, не надсмеялись над его реальностью, как Хам надсмеялся над наготой отца. Чтобы не потащили наружу с самыми что ни на есть благими намерениями, которыми известно куда вымощена дорога. К полному внутреннему опустошению вымощена. Древнееврейское слово "шеол", переводимое как "ад, преисподняя", в действительности означает "пустота внутри". Нет, лучше закрыться и старательно делать самолётик, как Ной делал свой Ковчег, ощущая реальность и надёжность его корпуса, красоту его формы, зная каждое место самолично вбитого внутрь гвоздя.
Тёплый голос чтеца и удивительное умение так реалистично передать голос старого человека помогли ощутить и осознать всё вышесказанное ещё лучше. Спасибо!