Спасибо огромное Sofi_Sofi. Редки и прекрасны люди, которые, будучи взрослыми, любят и хранят сказку в душе. Как пелось в одной прекрасной песне: "Самое главное - сказку не спугнуть". Не спугнуть её в своём сердце всем тем, что люди зовут реальностью, и поклоняются ей с самым серьёзным видом, именуя её жизнью. Между тем как жизнь это вовсе не та серьёзная суета, что повсеместно нас окружает, а те маленькие разноцветные чудеса, которые нас периодически посещают и мигают нам разноцветными маяками из другой, подлинной реальности. Которая так хорошо знакома детям и как утренний сон, растаивает и исчезает по мере взросления. И на верном пути лишь тот, кто собирает эти дивные лучики в своё сердечное лукошко, и хранит их там, как девочка Аннушка из этого рассказа хранила свои секретики. В этих секретиках и есть ЖИЗНЬ, которая непременно однажды проявится и станет подлинной, осязаемой реальностью. А внешнее уродство нынешнего века, со всеми его псевдоважными делами и проблемами, отвалится, как отжившая своё лягушачья кожа.
Спасибо, Герника! Думаю, что ностальгия - крайне важное лекарство для сердца, и очень ценный компас для души. Само слово ностальгия происходит от лат. nostos "возвращение на родину" + algos "боль, печаль". То есть, это чувство, зовущее сердце воссоединиться со своей внутренней родиной, взыскать какие-то жизненно важные утраченные корни. Нам очень нужно вернуться к чему-то первозданному, чистому, взыскать свой утраченный Таинственный Сад с его бесценной гаммой эмоций, восстановить связь с этим источником, из которого мы вышли. Такие рассказы помогают сердцу обратиться, повернуться на 180 градусов, изменить направление своей жизни, произвести важнейшую ревизию, пересмотреть собственные ценности и приоритеты. Ностальгия - это зов Вечности в нас, это голос Отца, зовущий своего блудного сына вернуться к воротам своего потерянного рая.
Спасибо, Юлия! :) Мне, чьё детство прошло в ленинградских дворах, этот рассказ тоже очень близок и понятен. Впрочем, не в географии дело, не в особенности какой-либо местности. Важно, что сердце переносится на свою Родину - там, где были Родные Окна, Родные Лица - то, что не заменяется в жизни уже ничем, ибо "не повторяется такое никогда".
Спасибо Вам большое, Любовь! Будем хранить это послевкусие, и надеяться, что оно пришло к нам не в последний раз. Хотя, повторюсь: подлинно прекрасное всегда редкость. Так уж всё устроено на земле: чем драгоценней металл, или минерал, тем его меньше в природе, тем глубже запрятан он в недрах, и тем сложнее его добыть... Но зато тем больше и радость от его нахождения, от встречи с тем, что подсознательно искало и желало сердце.
Спасибо Вам, Ирина! Мне кажется, некоторые произведения написаны были по вдохновению Свыше. Здесь прикосновение Высшей Руки, оттого и реакция такая в сердце слушателя. Бывает, один и тот же автор пишет, но одно произведение вообще не касается сердца, в лучшем случае пробуждает интерес. А от другого сердце начинает трепетать, как струна мандолины, и льются слёзы, и внутри тепло, словно там разожгли камин. Я такое замечал, читая свои любимые вещи Крашенинникова, Джебрана, Осипова. Да и не только их. Берёшь другие их труды - а вот и нет там того самого, сокровенного трепета. Недаром сказано, что Дух Божий как ветер, дует где хочет, и не знаешь, откуда он придёт... Вот даже здесь, в этом рассказе, главный герой собирался ведь вести совсем иную речь. И вдруг: "Что за стих нашёл на меня?". Неожиданно перо автора перехватывает Тот, кто только один может заставить трепетать сердце по-настоящему. И только тогда рождается подлинная Жемчужина, редкая и драгоценная. А потом автор пишет дальше... но всё это уже будни, не праздник... Поистине, не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.
Спасибо Вам большое, Тамила! У меня были точно такие же мысли. Как благословенна была бы некая пауза между принятием такого решения и его фактическим исполнением, когда бы в эту паузу послушать такой рассказ или встретить такого вот "дядю Петю". Я почему-то думаю, что так или иначе, в том или ином виде, каждой женщине даётся и такая пауза, и посылается подобное слово. Но не все осознают эту паузу и не все слышат посланное им слово. А некоторые и слышат всё, и осознают, но противятся и даже озлобляются. И сердце обрастает ещё более и более грубым и жёстким панцирем...
Теперь в единую мозаику складываются и другие биографические вехи и настроения писателя. Теперь даже знаю где именно происходило действие рассказа :)
"В четвертый раз я приехал в эту большую абхазскую деревню на благословенном берегу благодатного Черного моря. Мне полюбилось бывать здесь в конце сентября, когда там, у нас в Москве, в подмосковных полях и лесах, становится сыро и мглисто, в небе – темные, быстро летящие облака, под ногами – размокшая глина.
Не то чтобы я вовсе не любил этого времени, напротив. Столько настроения бывает в дрогнувшей уже, безнадежно больной природе, что тихо начинает ныть и болеть душа, и сладка, и желанна эта боль, как если бы боль любви, и тогда холодное, серое ненастье вдруг становится дороже пусть красного, пусть жаркого, но все же какого-то бездумного, я бы сказал, пустоватого лета.
Но приходит момент, когда так насмотришься серого неба, так надышишься северным зябким ветром, так насытишься беспощадной осенней болью, что надо уж либо что-то делать, например плакать, падать плашмя на сырую грудь земли и целовать ее в исступлении, либо бежать на время, пока не скует окрестности легким бодрящим морозцем.
Да и кроме всего, просто так захочется вдруг после серого и черного увидеть голубее с золотом. Да еще и ослепительно-белая чайка качнется вдруг в невероятной неправдоподобной стихии золотого и синего.
Приедешь в эту абхазскую деревню, снимешь комнату, договоришься насчет питания. За два дня перезнакомишься с другими такими же москвичами, что живут с тобой в одном доме, а также и в соседних домах. " (В.Солоухин "Наша дама")
Разгулялся ветер на просторе,
Белопенный катится прибой.
Вот и я живу у синя моря,
Тонущего в дымке голубой.
Ни испить его, ни поглядеться,
Словно в тихий омут на лугу.
Ничего не вспомнится из детства
На его бестравном берегу.
Оттого и скучно здесь слегка мне
Над седым величием волны.
До меня, сидящего на камне,
Долетают брызги, солоны.
Ни краев, ни совести у моря!
Густо засинев доглубока,
Вот оно берется переспорить
Маленького в поле василька.
Вот оно, беснуясь и ревнуя,
Все ритмичней хлещет и сильней.
Хочет смыть тропинку полевую
Из железной памяти моей.
Вот ещё интересная деталь о творчестве Солоухина (взято из разных источников):
"Владимир Алексеевич... рано написал автобиографический роман «Мать-мачеха» (1964) о собственной жизни. Затем серию автобиографических произведений он продолжил в «Прекрасной Адыгене» , «Приговоре» и, конечно же, в итоговой исповедальной книге «Последняя ступень» (1976-1995). Книга пролежала в столе писателя целых 20 лет." " Автобиографичная проза вообще особняком стоит в творчестве писателя. Многие его повести и рассказы родом из детства, молодости..." "В наследии писателя особое место занимает автобиографическая проза, в которой автор осмысляет историю России XX-го века («Последняя ступень», «При свете дня», «Солёное озеро», «Чаша»)."
...Вот уж где я не буду ходить со своим фонарем.
Фонари мы туда не берем.
Там уместнее будет ходить с кистенем, костылем,
Реагировать, как костолом.
Я не буду заглядывать в бельма раздувшихся харь,
Я не буду возделывать гарь и воспитывать тварь,
Причитать, припевать, пришепетывать, как пономарь.
Не для этого мне мой фонарь.
Юлия, я даже специально сейчас сходил к Вам на страничку и плюсанул Ваш рейтинг, чтобы он здравствовал и процветал во веки веков. :) И больше чем уверен, что Вы зашли именно на ту территорию, на которую Вам следовало зайти (во всём ведь есть высшая воля и смысл, и цель). Но не могу понять, в чём же тщеславие главного героя? Всего и Вам только самого хорошего, конечно, но прощаться с Вами не хочу! :)
А я вот всему здесь верю, каждой строчке :) Но это уже, как говорится, мои проблемы. И вопрос "слащавости" - это тоже, скорее дело вкуса. Мне здесь чувствуется, скорее, горьковато-солоноватый привкус. Но я тщеславия здесь не вижу, не вижу "гадости" со стороны главного героя. В чём оно? В невольно и несознательно вырвавшемся из него "а не жалко?" вместо подготовленной тирады в защиту аборта? В том, что он против своей воли выступил здесь инструментом Провидения? И, если, с Вашей точки зрения эти "стихи" хоть и "не очень хорошие", но всё же "о хорошем", то хотя бы главную идею рассказа Вы, надеюсь, одобряете ;)
Спасибо за отзыв, Юлия. Но вырывается очень искреннее "Почему?!" Почему Вам так показалось? Я не могу услышать здесь ни одной тщеславной нотки. Тщеславному человеку не свойственно писать ни о своих ошибках, ни о жгучем стыде за собственные неверные мысли, ни о глупости своей улыбки. По-моему, всё это маркеры чего-то диаметрально противоположного тщеславию. А философия и мораль, в том или ином виде, на мой взгляд, непременно должны быть в каждом содержательном произведении. Любая ценная литературная вещь должна чему-то учить, на что-то настраивать, в чём-то даже обличать. А не просто забавлять или тешить слух хорошими описаниями быта.
Вот почему-то даже ничуть не сомневаюсь, что это именно так, в данном конкретном случае. :) Когда впервые читал "Целомудрие" Крашенинникова то тоже, почти с первых страниц ощутил сердцем, что передо мной не изящный вымысел, а именно автобиографическое повествование, своего рода - исповедь, причём очень откровенная. И, Вы знаете, не ошибся ведь я, и сам Солоухин, предисловие которого прочитано было мной уже позже, так и написал в нём: "В автобиографическом (несомненно) повествовании Крашенинникова..." Вот именно так, с добавлением слова "несомненно" :) А ведь главный герой там носит имя Павлик, а не Николай, как звали автора. Это вот приём такой ;), заменять в автобиографических вещах своё имя на другое, в чём-то порой более отражающее собственную глубинную суть, чем данное при рождении. Да и Вы сами заметили про Солоухина: "А какие у него стихи!" Не то же ли самое мы слышим и в этом рассказе, когда автор называет себя прежде всего поэтом, и сокрушается о том, что многие его стихи "задохнулись под натиском проклятой прозы" и так и не увидели жизни. Когда-нибудь спросим у Солоухина, верно ли было моё предположение или, вернее сказать, чутьё :)) Спасибо!!!
Да и для меня ведь это море неизведанное! А ведь наверняка там можно отыскать такие вот редкие прекрасные жемчужины! Хотя, как правило, отыскиваешь их там, где и совсем не думаешь найти. На полке антикварного магазина (как "Девственность" Крашенинникова) или вообще на Самлибе (как "Калейдоскоп" Фридмана). А бескрайние злачные нивы именитых классиков кажутся чем-то пустым и скучным... Каждый ведь свою красоту видит, свою "волну" улавливает, а другую "частоту" просто не слышит, не для его приёмника она. Даже если она одним и тем же человеком написана. Мне вот, например, просто невероятно близок "Серебристый грибной дождь" Осипова, просто сокровище сокровищ для меня. А пробовал читать другие его вещи - не пошло совершенно. Как будто другой автор писал. Мне кажется, даже перечисленные Вами великие писатели редко что писали именно по наитию, по какому-то явному внутреннему импульсу. По тому самому: "что за стих нашёл на меня?". Иначе не назвал бы и Солоухин в этом рассказе свою прозу "проклятой" и не приложил бы к ней фразу "вынужден заниматься". Много было и в творчестве великих вынужденного, а что-то подлинное, напротив, пряталось в стол, писалось в потайных "зелёных тетрадях", было непопулярным, не принималось, не издавалось. Крашенинников хорошо об этом пишет в "Целомудрии". И пойди вот теперь отыщи эти "зелёные тетради", в коих подлинный кладезь животворный...
Спасибо большое, Анник!
Думаю, Ваша неприязнь к главному герою обусловлена, возможно, каким-то личным переживанием. Ведь каждый из нас пропускает те или иные слова и поступки через призму собственного восприятия, а сама эта призма, как кристалл, выращивается внутри нас годами: из событий, пережитых нами, из опыта общения с теми или иными людьми, из собственных поступков - да много из чего. Поэтому и на выходе наши призмы, пропуская одни и те же лучи, дают порой совершенно различные цвета. То, что одному покажется светло зелёным, другой воспримет в каких-то иных оттенках. Лично у меня в данном случае не рождается осуждение к главному герою. Более того, мне кажется, что я на его месте думал бы и говорил точно так же. А всё потому, что по роду своей работы я ежедневно соприкасаюсь с вот такими детьми, правда уже подросшими, и практически все они были брошены своими матерями и не были любимы ими. Одну девочку, очень хорошую и добрую, мама по рождении просто оставила на помойке, её в мусорном бачке нашли... И ещё я замечаю, что такие дети особенно чувствительны и хорошо отличают истинное добро от показного, фальшивую "любовь" от настоящей. А ведь, заметьте: эта девочка, Аннушка, говорила главному герою: "пойду с тобой", "не боюсь тебя". То есть, она чувствовала в нём подлинное добро, свет, истину, опору, чистоту. Отчасти даже замену своему "попивающему" отцу, подлинному виновнику её земных страданий. Иначе бы и не говорила так с ним, и, тем более, не открыла бы ему свои чудесные тайники. Думаю, именно реакция на главного героя этого маленького ребёнка, а заодно и реакция её матери, могут служить здесь истинным индикатором сердца "дяди Пети". Да уже и тем он покаялся, что написал этот замечательный рассказ, где вознёс на такой высокий пьедестал всех матерей человеческих и осудил свои человеческие сомнения в этом.
Большое спасибо!! Честно говоря, у меня тоже они в глазах не держались, особенно в конце. Хоть и сюжет знал, и читал не раз. Но как будто заново всё проживаешь и опять наворачивается слеза... "Возраст что ли такой?" :))
"В четвертый раз я приехал в эту большую абхазскую деревню на благословенном берегу благодатного Черного моря. Мне полюбилось бывать здесь в конце сентября, когда там, у нас в Москве, в подмосковных полях и лесах, становится сыро и мглисто, в небе – темные, быстро летящие облака, под ногами – размокшая глина.
Не то чтобы я вовсе не любил этого времени, напротив. Столько настроения бывает в дрогнувшей уже, безнадежно больной природе, что тихо начинает ныть и болеть душа, и сладка, и желанна эта боль, как если бы боль любви, и тогда холодное, серое ненастье вдруг становится дороже пусть красного, пусть жаркого, но все же какого-то бездумного, я бы сказал, пустоватого лета.
Но приходит момент, когда так насмотришься серого неба, так надышишься северным зябким ветром, так насытишься беспощадной осенней болью, что надо уж либо что-то делать, например плакать, падать плашмя на сырую грудь земли и целовать ее в исступлении, либо бежать на время, пока не скует окрестности легким бодрящим морозцем.
Да и кроме всего, просто так захочется вдруг после серого и черного увидеть голубее с золотом. Да еще и ослепительно-белая чайка качнется вдруг в невероятной неправдоподобной стихии золотого и синего.
Приедешь в эту абхазскую деревню, снимешь комнату, договоришься насчет питания. За два дня перезнакомишься с другими такими же москвичами, что живут с тобой в одном доме, а также и в соседних домах. " (В.Солоухин "Наша дама")
Разгулялся ветер на просторе,
Белопенный катится прибой.
Вот и я живу у синя моря,
Тонущего в дымке голубой.
Ни испить его, ни поглядеться,
Словно в тихий омут на лугу.
Ничего не вспомнится из детства
На его бестравном берегу.
Оттого и скучно здесь слегка мне
Над седым величием волны.
До меня, сидящего на камне,
Долетают брызги, солоны.
Ни краев, ни совести у моря!
Густо засинев доглубока,
Вот оно берется переспорить
Маленького в поле василька.
Вот оно, беснуясь и ревнуя,
Все ритмичней хлещет и сильней.
Хочет смыть тропинку полевую
Из железной памяти моей.
( Владимир Солоухин — У моря )
"Владимир Алексеевич... рано написал автобиографический роман «Мать-мачеха» (1964) о собственной жизни. Затем серию автобиографических произведений он продолжил в «Прекрасной Адыгене» , «Приговоре» и, конечно же, в итоговой исповедальной книге «Последняя ступень» (1976-1995). Книга пролежала в столе писателя целых 20 лет." " Автобиографичная проза вообще особняком стоит в творчестве писателя. Многие его повести и рассказы родом из детства, молодости..." "В наследии писателя особое место занимает автобиографическая проза, в которой автор осмысляет историю России XX-го века («Последняя ступень», «При свете дня», «Солёное озеро», «Чаша»)."
Фонари мы туда не берем.
Там уместнее будет ходить с кистенем, костылем,
Реагировать, как костолом.
Я не буду заглядывать в бельма раздувшихся харь,
Я не буду возделывать гарь и воспитывать тварь,
Причитать, припевать, пришепетывать, как пономарь.
Не для этого мне мой фонарь.
И Вам всего самого наилучшего! :))
Думаю, Ваша неприязнь к главному герою обусловлена, возможно, каким-то личным переживанием. Ведь каждый из нас пропускает те или иные слова и поступки через призму собственного восприятия, а сама эта призма, как кристалл, выращивается внутри нас годами: из событий, пережитых нами, из опыта общения с теми или иными людьми, из собственных поступков - да много из чего. Поэтому и на выходе наши призмы, пропуская одни и те же лучи, дают порой совершенно различные цвета. То, что одному покажется светло зелёным, другой воспримет в каких-то иных оттенках. Лично у меня в данном случае не рождается осуждение к главному герою. Более того, мне кажется, что я на его месте думал бы и говорил точно так же. А всё потому, что по роду своей работы я ежедневно соприкасаюсь с вот такими детьми, правда уже подросшими, и практически все они были брошены своими матерями и не были любимы ими. Одну девочку, очень хорошую и добрую, мама по рождении просто оставила на помойке, её в мусорном бачке нашли... И ещё я замечаю, что такие дети особенно чувствительны и хорошо отличают истинное добро от показного, фальшивую "любовь" от настоящей. А ведь, заметьте: эта девочка, Аннушка, говорила главному герою: "пойду с тобой", "не боюсь тебя". То есть, она чувствовала в нём подлинное добро, свет, истину, опору, чистоту. Отчасти даже замену своему "попивающему" отцу, подлинному виновнику её земных страданий. Иначе бы и не говорила так с ним, и, тем более, не открыла бы ему свои чудесные тайники. Думаю, именно реакция на главного героя этого маленького ребёнка, а заодно и реакция её матери, могут служить здесь истинным индикатором сердца "дяди Пети". Да уже и тем он покаялся, что написал этот замечательный рассказ, где вознёс на такой высокий пьедестал всех матерей человеческих и осудил свои человеческие сомнения в этом.